|
Все об истреблении бездомными животными дикой фауны
«Охотясь, собаки могут долгое время преследовать копытных, что приводит к гибели оленей в результате шока. Спасаясь от преследования собак, олени зачастую бросаются в море, где в холодное время года они гибнут от переохлаждения.» 
(ФГБУ Лазовский заповедник, с.н.с. Салькина Г.П.)
Алексей Безруков & Татьяна Башнаева
Побывав в холодной воде и пережив шок во время нападения собаки, беременная олениха обречена на медленную смерть в результате переохлаждения организма. Отогревшись у костра, разведенного автором этих фотографий, у нее может появиться шанс выжить, если произойдет чудо.
Одичавшие собаки и кошки всегда несут с собой беду обитателям леса. Посещение заповедника с домашними питомцами запрещено, а встретив на территории бродячих животных, госинспектор заповедника обязан изъять их из мира дикой природы.
Конечно, на заповедных кордонах не редко живет собака или кошка. Но нужды самостоятельно добывать пищу у них нет. За то, собака и днем и ночью предупредит хозяина о посторонних, будь то человек или зверь. А присутствие в доме кошки поможет сохранить съестные запасы от грызунов. Правда, бывает и на кордоне противостояние домашних и диких зверей достигает масштабов трагедий.
Однажды, в одном из заповедников Приморья, тигр задавил на кордоне местного кобелька Мейсона. Не терпимы тигры к соседству волков и их родственников… Спустя время, вахтер кордона привез себе щенка, сучку, которой нашел другое имя из сериала «Санта-Барбара», назвав ее Джиной.
Джина росла быстро, и уже через несколько месяцев стала красавицей лайкоподобного экстерьера. К сожалению, охотничья порода дала о себе знать не только в красивой внешности. Хотя собаку и старались держать на привязи, она то и дело умудрялась высвобождаться.
Однажды, зимой, случилось посетить тот кордон. Джине на тот момент было чуть больше полугода. Заслышав к вечеру яростный лай собаки, я сразу понял в чем дело.
Стоя по грудь в речной полынье, молодой пятнистый олень спасался от остервенело лающей собаки.
Только я подошел, Джина, видимо подозревая, что ее попытаются поймать, тут же отбежала поодаль. Олень, видя, что собака чуть удалилась, и с испугом поглядывая на меня, решился на рывок, но Джина тут же бросилась в погоню. Бедняга вновь встал на отстой в воду, куда собака предпочитала не соваться. Все повторилось. Наконец, делая очередную попытку убежать, олень поскользнулся на льду, и Джина прихватила его за ухо.
Оглашая округу истошным криком, несчастный олень что есть силы крутил шеей, пытаясь стряхнуть хищника. Собака в охотничьем азарте уж забыла обо мне, и я наконец-то накинул на нее ошейник. Стоило ее оттащить, и олень, проворно вскочив, растворился в лесу.
После этого случая, Джину, конечно же, отправили в поселок, подыскав для нее новых хозяев.
С одичавшими, или деревенскими собаками, промышляющими в уссурийской тайге, в Приморье приходилось сталкиваться не раз. Худо лесному зверю, когда собаки объединяются в стаю, но не мало бед может доставить и одна единственная крохотная собачонка.
Как-то, во время одного весеннего маршрута вдоль берега Японского моря, я увидел, как, облаиваемая совсем маленькой неухоженной шавкой, беременная оленуха стала искать защиты в холодной воде апрельского моря. Беспородный пес, увлеченный преследованием, было бросился за ней, но проплыв совсем немного, довольно быстро повернул к берегу.
Пожалев, что у меня нет с собой ружья, я швырнул в паршивца камень. Поскуливая, пёс кинулся в лес. C тревогой, я обернулся к морю.
Оленуха к тому времени проплыла вдоль берега где-то с полсотни метров, и, успокоившись, пыталась выбраться на сушу. Приблизившись к отдельно стоящей каменной гряде, она вскарабкалась наверх.
Спрятавшись, чтобы не беспокоить зверя, я смотрел, что будет дальше. Отдохнув, оленуха вновь сошла в воду, чтобы добраться до берега. Подплыв, наконец-то, к суше, обрамленной камнями, она попыталась встать... и не смогла. Видя, что она лежит в воде, я подошел.
С трудом получилось вытащить огромного оленя на сушу. Как и все самки этого вида очень скоро она должна была стать матерью. Безуспешно я пытался побудить зверя встать, чтобы, двигаясь, оленуха смогла отогреться. Самка безучастно лежала, лишь изредка поворачивая головой из стороны в сторону.
В рюкзаке у меня нашлась какая-то тряпка, выжав сначала шерсть руками, я стал растирать ее, словно полотенцем, надеясь на помощь полуденного солнца.
Оленуха продолжала лежать. Через час-другой, видя, что хуже, видимо, уже не станет, я наломал веток и развел у лежащего зверя костёр. Насильно переворачивая оленуху с бока на бок, я все ждал, что она, вот-вот, оклемается. Время от времени моя подопечная пыталась бодать меня своим безрогим лбом. Хорошо. Хоть какой-то признак возвращения к жизни.
Я все приносил к костру новые дрова, поддерживая огонь. Широкими влажными глазами олень следил за моей суетой.
Вечерело. Нужно было идти. И так я и не узнал, отошла ли оленуха от сильнейшего переохлаждения, или так и осталась лежать на берегу студеного моря... Оставив ее у костра, уже в сумерках я побрел в темноту, сквозь которую на землю сочился тусклый свет первых звезд.
|
ЦЕНТР ПРАВОВОЙ ЗООЗАЩИТЫ 
